Гротеск - Страница 57

К оглавлению

Неплохо.

— О'кей, — кивнула я. — И сколько ты за это хочешь?

— Сорок процентов. Много?

— Это неважно. Но есть одно условие. Ты не должен звонить мне домой.

— Ты вроде живешь с американцем? Он ведь тебе не родня? — спросил Кидзима, разглядывая мою новенькую школьную сумку.

Я покачала головой. Он вытащил из кармана записную книжку.

— Любовник?

— Что-то в этом роде.

— На сестру ни капли не похожа, живете отдельно… Непросто с тобой.

Кидзима черканул что-то на листке, вырвал его из записной книжки и быстро сунул мне в руку.

— Место для встреч. Кафешка в Сибуя. Будем встречаться там после уроков.

Так у меня появился сутенер. Скоро наши пути разошлись — Кидзима стал ходить в мужскую школу, я — в женскую, но он по-прежнему сводил меня со старшеклассниками и студентами. Отбор у него был очень тщательный.

Однажды со мной захотели познакомиться председатель секции регби и его заместитель, и Кидзима устроил мне ночевку в лагере команды. Как-то по его наводке я переспала с одним учителем, курировавшим яхт-клуб. На молодость и красоту «звезды» группы поддержки клевали не только в нашей школе. Было полно и желающих со стороны: школьников, настоящих и бывших студентов, даже учителей и преподавателей. Кидзима справлялся со своими обязанностями без проблем, и наше сотрудничество продолжалось, пока я не взяла все в свои руки.

В тот день мы с Кидзимой отметили нашу сделку кока-колой, купленной в школьном буфете. Распили ее на скамейке возле бассейна, где тренировалась секция синхронного плавания. Ее создали совсем недавно, специально пригласили тренера. Увидев прозрачные прищепки на носах девчонок, Кидзима рассмеялся:

— Тренерша из олимпийской команды. За одно занятие — пятьдесят тысяч. Три раза в неделю. С ума сойти! А в гольф-клубе что, знаешь? Наняли тренером профессионала, который выступал в открытом чемпионате Англии. Хороши мастера! Думают: только бы здесь зацепиться, а потом можно и детишек сюда пристроить. Попасть в систему Q. — это не шутка!

— А твоему папаше что-нибудь перепадает?

— Иногда. — Кидзима потупился. — Как-то, особо никому не говоря, он подрядился давать уроки одной девице из школы высшей ступени. За ним машину присылали; за два часа — пятьдесят тысяч. Мы на эти деньги на Гавайи смотались. Всей семьей. В школе об этом все знают.

Я вспомнила его слова: здесь все думают, что за деньги можно купить все. Проституция дает неплохой доход. Я задрала голову. Сентябрьское небо над Токио еще дышало жарой. Затянутое тонкой сероватой дымкой, оно будто вобрало в себя извергнутое мегаполисом тепло.

Кидзима допил колу и, переведя взгляд на спортивную площадку, где было полно девчонок в темно-синих шортах, стукнул меня по плечу.

— Пошли, увидишь кое-что интересное.

— Что?

— Урок физкультуры в классе твоей сестры.

— Не пойду. Не хочу я с ней разговаривать.

— Да ну, пойдем. Интересно же! У твоей сестры в классе такие личности!

Девчонки как раз начали какие-то чудные ритмические упражнения. Подражая движениям танца, который исполняют на поминках, они двигались вокруг женщины-инструктора, наблюдавшей за этим действом как строгий судья. Вдруг бубен в ее руках дрогнул, и в тот же миг круг танцующих стал выделывать руками и ногами странные кренделя.

— Нога — раз, два, три! Рука — раз, два, три, четыре!

Шаг на счет три, взмах руками… Смех! Не гимнастика и не танцы. Не поймешь. Скорее все-таки какой-то сложный ритуальный танец.

— Ритмическая гимнастика. Традиция школы Q. Для женской половины. Тебя тоже заставят ее делать. Так что смотри, учись. По этому они определяют, есть у человека амбиции или нет.

— Какие еще амбиции?

Для меня никаких амбиций не существует. Я думаю лишь о том, как ладить с людьми. Раз свобода живет только в душе, какой смысл в мирских желаниях? Я не могла представить, какие могут быть амбиции в школе.

— Чтобы заработать хорошие оценки. Тогда пройдешь в университет, факультет — на твой выбор. Но одной учебой не отделаешься. И в ритмике надо быть первой. От этого тоже общий результат зависит, — втолковывал раздраженный моей непонятливостью Кидзима, подергивая коленом. Была у него такая привычка.

— Амбиции? На такую ерунду?

— Не все же такие куколки, как ты. Большинство людей по-другому живут.

Короче, гонки на выживание. Терпение и труд все перетрут. Не верю я в это.

Интересно, а как у моей сестры с амбициями? Я посмотрела на танцующих. После нескольких кругов у сестры стали заплетаться ноги, и она остановилась. Сошедшие с круга стояли в стороне. Сестра, сложив руки на груди, без особого интереса наблюдала за одноклассницами, не жалевшими себя. Я поняла, что у нее просто пропала охота дергаться вместе со всеми.

— Нога на счет семь, рука на двенадцать!

Движения танца становились все сложнее. Одна за другой девчонки ошибались, сбивались с ритма. Они выходили из круга и, присоединившись к сестре, продолжали наблюдать за оставшимися, которых становилось все меньше.

— Гляди, вот выпендриваются! — не скрывая то ли неприязни, то ли отвращения, пробурчал Кидзима себе под нос.

Теперь танцевали всего двое. Сумасшедшие команды инструктора они выполняли с ловкостью акробаток. В сторонке собрался народ из разных классов, чтобы поглазеть на представление. Стараясь, чтобы сестра нас не заметила, мы с Кидзимой подошли поближе.

— Нога на счет восемь, рука на семнадцать!

У одной девчонки из этой пары, миниатюрной и складной, энергия просто била ключом. Все у нее получалось необыкновенно легко, казалось, она еще и не то может.