Гротеск - Страница 173

173

У Дзидзо маячила какая-то фигура. Я подумала, не вернулся ли Араи, но этот человек был выше ростом и носил джинсы. Чжан! Он удивленно посмотрел на меня, и его лицо расплылось в улыбке.

— Как дела? Вид у тебя ничего.

— Правда? — Я широко распахнула полы плаща. Как бы его зацепить? — Как хорошо, что я тебя встретила.

— Чего это?

Чжан мягко провел рукой по моей щеке. Я задрожала всем телом. «Пожалей меня!» Словно вернулся тот дождливый вечер. Нет! Я больше не повторю этих слов. Я ненавижу мужиков, ненавижу! Но люблю секс.

— Хочу сделать маленький бизнес. Что скажешь? Много не прошу.

— Три тысячи?

И мы пошли. Я записываю в дневник всех клиентов, обычно отмечая знаком вопроса тех, с кем, скорее всего, больше ничего не будет. Всякую гниль. В этот раз вопросительный знак заслужил Араи.

Мы шли по переулкам, взявшись за руки. Мимо парня из ресторанчика, который плеснул на меня водой. Мимо хозяина винной лавки, куда я принесла пивные бутылки, а он меня послал: «Сейчас никто бутылки не сдает». Мимо мерзкой продавщицы из магазина; я у нее каждый день что-нибудь покупаю, а она никогда слова не скажет, как немая. Мимо бродяг, которые светят фонариками и ржут как лошади, когда я занимаюсь с кем-нибудь на пустыре. Хочется всем им крикнуть: «Эй вы! Смотрите! Я не дешевая давалка. Вот, человек, дожидался меня у Дзидзо. Порядочный, добрый. И я ему нужна, он меня хочет. Я — королева секса».

— Мы с тобой прямо как влюбленные, — радостно сказала я Чжану.

Мы — вместе. Я работаю в строительной корпорации G., мою статью напечатали в газете и присудили премию. Я — заместитель заведующего отделом. Разве я могу молчать о таких вещах? Клиенты должны об этом знать. А если не говорить, они будут смотреть на меня как на дуру. У меня комплекс — будто мне чего-то не хватает как женщине. Поэтому хотелось выделиться, добиться внимания мужиков, чтобы они оценили меня, признали. Вот где собака зарыта. И я заслуживаю это, ведь я на самом деле такая милая, славная…

— Что ты все время бормочешь? — Чжан пристально посмотрел на меня с каким-то загадочным прищуром.

— Это я про себя. А что, вслух получилось? — обескураженно спросила я, но Чжан только качнул лысеющей головой.

— У тебя все в порядке? С головой, я имею в виду?

Что за вопрос? Разумеется, в порядке. Всем бы такую голову! Утром я просыпаюсь, как положено, сажусь в электричку, потом пересаживаюсь на метро, доезжаю до нашей могучей фирмы, отрабатываю положенное, а вечером я уже проститутка и нарасхват у мужиков.

Я вдруг вспомнила, как поссорилась с Араи, и застыла на месте. И днем, и вечером я служащая фирмы. Или все-таки проститутка? Так кто же на самом деле? Может, у статуи Дзидзо и есть мой офис? А Леди Мальборо, выходит, была там до меня управляющей? Я расхохоталась.

— Чего это ты?

Чжан обернулся и растерянно посмотрел на меня. Тут только я заметила, что мы стоим перед его домом. Положив руки на бедра, я встала в позу и объявила:

— В этот раз групповухи не будет.

— Не беспокойся. Никто больше тебя не хочет, — сообщил Чжан. — Кроме меня.

— Значит, я тебе нравлюсь?

Я чуть не подскочила от последних слов Чжана. Ну скажи! Скажи! Скажи, что нравлюсь! Скажи: милая, хорошая! Но Чжан только копался в карманах и молчал.

— Куда пойдем? На крышу?

На крыше холод, наверное. Я подняла голову. Надо мной было ночное небо, огороженное со всех сторон домами. Ничего! Если Чжан пожалеет меня, плевать на холод. И вдруг я засомневалась. А что такое «пожалеет»? Что это, собственно говоря, значит? Что мне дадут много денег? Однако у Чжана их нет. Он и за три тысячи торгуется как на рынке. Чувства? Но я их боюсь. Проститутка — это работа, а профессионал должен относиться к своей работе как к любимому занятию. Иначе толку не будет. То есть получается, что проститутка — что-то вроде служащего…

— Ты меня слышишь?

Чжан прошел мимо дома, где его квартира, и остановился у соседнего мрачного здания, очень странного. В цокольном этаже располагалась пивнушка; из окошек, уткнувшихся в заасфальтированную улочку, струился оранжевый свет. В пивнушке прямо у наших ног сидели люди, выпивали. Всего в доме три этажа, но по высоте он от силы тянул на два. Окна пивнушки в цоколе были чуть ли не на уровне земли, и сразу над ними начинался первый этаж. Доносившиеся из заведения шум и возня совершенно не вязались с запущенными, нежилыми верхними этажами. Жутковатая картина, скажу я вам. Я не раз бывала у Чжана, но никогда не замечала этого убогого здания, торчавшего тут же, под самым носом.

— Этот дом… он давно здесь?

Чжан озадаченно взглянул на меня и ткнул пальцем вверх:

— Все время здесь стоял. Вон моя квартира. Окна как раз на этот дом смотрят.

Я подняла голову — на четвертом этаже, как два глаза, выделялись два окна. Одно — темное, во втором мертвенно-бледным светом сияла люминесцентная лампа.

— Как раз напротив.

— Точно. Все прекрасно видно — есть там кто или нет. Ихний домоуправ иногда дает мне ключ от одной квартиры.

— То есть живи я в этом доме, ты бы все обо мне знал?

— Если бы захотел — конечно.

«А что? Хорошая мысль!» — с воодушевлением подумала я.

Чжан растерянно опустил голову. Остановившись перед дверью с табличкой 103, он порылся в карманах и достал ключ. В соседней квартире было темно, похоже, она стояла без жильцов. На втором этаже, судя по всему, свободных квартир тоже хватало. На замызганной оштукатуренной стене рядом с тремя сломанными почтовыми ящиками был приколот лист бумаги с надписью «Грин-Вилла». На бетонном полу валялись использованные презервативы и бумажные салфетки. Я содрогнулась. Но не от холода. От этого свинства, напомнившего мне грязь на лестничной клетке в доме, где жил Чжан, и загаженный туалет в его логове. Мне не надо на это смотреть. Не надо туда идти. Не надо, не надо…

173